Ева сидит на подоконнике, болтает ногами, аппетитно грызет яблоко. Она и сама очень аппетитная.

-Евка, слезь с подоконника! — кричит тетя Зина из другой комнаты.

— Не понимаю, как у нее это получается, — вздыхает Ева, — но мама всегда и все про меня знает.

— Мамы — они такие, — подтверждаю я. Мой жизненный опыт на три года дольше, чем Евкин, поэтому я считаюсь умнее, и она мне безумно завидует, когда вспоминает об этом.

Мы двоюродные, но совершенно разные. Я нежная, маленькая, блондинистая. Евка зеленоглаза, черноброва, скулы ее высоки, а бедра как у мальчишки. Она мне нравится.

Евка — это Крым, персики истекающие пчелами, песчаный берег, раскаленный от прижатых к нему юных тел. Евка — это ладони моря и звезды, похожие на яблоки.

Этим летом мы обе влюблены. Евка любит женатого, это делает ее взрослее и еще красивее.

— Я пишу стихи, — заявляет она однажды. — Это потому что я страдаю. Вот, послушай.

Мы уже в кровати, в пижамах и умытые. Она вскакивает, скрещивает руки под грудью — пижама ее полупрозрачна и я вижу, что Евкины груди — это крохотные яблочки — дички.
Голос — чистый и ломкий — подрагивает и звенит — будто игрушечный поезд на крутых поворотах.

— Стих называется «Буду яблоком».

И она начинает декламировать. А комната начинает кружиться. И вместе с комнатой кружится небо за окном. Да так сильно, что с него начинают падать звезды-яблоки.

Там, где зрела радуга — только дым,
Самолет, да облако — всех небес,
Хочешь, буду яблоком наливным,
В красной шкурке бархатной или без?

Дождь идет по городу не спеша,
Расцветают голуби на груди,
Под ладонью августа спит душа,

Как придешь — нащупай и — разбуди.

В глубине опаловой — тишь да зной,
Спеет, спеет семечко, будешь рад.
Под моею бархатной кожурой
Целый сад расцвел. Целый сад.

Вечереет. Плавится неба бок,
На тарелке облака — лунный блин…
Ты бы спрятал жизнь свою, если б смог,
Между этих яблочных половин —

Чтобы в каждом городе — вечный Рим
Чтобы в каждой комнате — солнца брешь…
Хочешь, буду яблоком наливным,
Или так распробуешь, выпьешь, съешь?

Комната все кружится и кружится. Мы засыпаем обнявшись.

… Через три месяца у Евки случился выкидыш. Да и стихов она больше не писала. Ну и что? Главное — я до сих пор верю, что яблоки — это упавшие звезды. А теперь про это знаете и вы.